[daeril]

Автор:  Гейфилд
Название: Как Саурон Морготу отдавался
Жанр: глумливый стёб над вдохновенным слэшем
Саммари: Благословенны мужи, любящие женский пол, ибо оберегают чуткие юношеские сердца от зла!..
Предупреждение: Но это всё равно слэш

Примечание: Всё очень пафосно. На самом деле сердцу автора мил этот пейринг Вдохновением послужил глупый японский мультик “Miyuki-chan in Wonderland”, совершенно к данному вопросу отношения не имеющий.
Страшные слухи ходили о Морготе в Валиноре.
– Идёт, бывало, Моргот по Утумно, – любил рассказывать Ауле по вечерам, после тяжёлого трудового дня, когда усталые Мастера кружком собирались вокруг него и внимали с открытыми ртами каждому его слову, – а та-ам!..
На «та-ам!» внимание Мастеров срабатывало, как на красный флажок, и удовлетворённый Ауле, крякнув, начинал свою скорбную повесть о деяниях опального старшего брата.
– Идёт это он по Утумно, кругом – чернота! Темнотища – глаз выколи! Идёт и хлыстиком поигрывает. А хлыстик, – Ауле с удовольствием изображал руками, – вот такенная хреновина! Идёт Моргот, идёт, владения свои, значится, обходит. Девы майарские, оголённые срамно, в оковах у него везде стонут. Везде! – восклицал Мастер прочувствованно. – На стенах, на полу, цепями прикованные! И на потолке – зеркала! Девы там отражаются, чтобы их, того, больше казалось! Идёт Моргот, а девы все стонут, кричат, пугаются! Идёт он, хлыстиком их через одну – ать, ать! Ухмыльнётся и дальше пойдёт, развратник! Идёт себе дальше, а по спаленкам богато украшенным – юноши майарские, стыдобу подушечками прикрывши, возлежат.
«Аааа!» – с ужасом и изумлением выдавали Мастера, и Ауле, насладившись произведённым эффектом, ждал вопроса.
– Мастер Ауле, – раздавалось робко, – а юноши… того… с подушечками… они Морготу зачем?
– А юноши, – назидательно говорил Вала, глядя на любопытного с хитрым прищуром, – мальчик, для того, для чего нормальным мужикам бабы нужны!
– Ка-а-ак?! – выдыхали Мастера лучше любого хора: нота в ноту.
– А вот так. Моргот у нас, мальчики, к бабам равнодушен. – Ауле осуждающе цокал языком. – Лежат у него юноши, а он их кнутиком пощёлкивает по голому заду, пощипывает да поганые им вещи нашёптывает. Срамота одна в Утумно! Благословенен Валинор, целуйте следы шагов Короля нашего небесного, не то лежать бы вам сейчас у Моргота на атласной постеле, будто бабы, и задницы ему подставлять!
С тем Ауле завершал сказ и удалялся отдыхать, а Мастера, поахав и поужасавшись, расходились.
Лишь один из них жадно внимал россказням своего учителя, и глаза его становились туманными. Уходил он прочь и, глядя на звёзды, лежал подолгу в траве, закинув руки за голову. Странно и сладко было ему, томили его неясные мечты, и, стоило забыться, являлись ему истомные видения…
…вот идёт по широким коридорам статный широкоплечий Моргот с долгою плёткой, и душно становится от того, как прекрасно лицо его – лучше лица Короля! – и тонки чуткие пальцы; и бьётся, бьётся в груди сердце, стоит заглянуть в сияющие глаза его и увидеть за спиною его широкие чёрные крылья! Вот стонут на стенах обнажённые девы, скованные цепями; ревность гложет майа, ибо на дев, не на него падает взгляд Властелина; на меня, на меня смотри, князь мира, сияющий повелитель! Пройди мимо меня, меня хлестни своей плёткой!.. Пусть мне будет больно и сладко от милости твоей, пусть такой, но – милости!.. Вот – светлые комнаты, и среди юношей в шёлковых подвязках – сам майа Артано, прикрывающий срамное место лишь вышитою подушкой. И мимо него проходит Моргот, помахивая плёткою, мимо… мимо!..
«Остановись, Владыка! Повелитель! Могучий!» – восклицает Артано и встаёт во весь рост, утопая по колени в пуховой перине; оборачивается Моргот, и взгляд его тёмен, но лик – прекрасен!..
Любовь, любовь распирает Артано! Готов бежать через море, через небо и пасть к ногам прекрасного властелина, лежать на его перине пуховой в шёлковых подвязках, молить о любви и страстно, страстно целовать его руки, рыдая от счастия!..
Но кощунственной, дерзкой, вымученною мольбою оборачиваются его стоны, когда грёзы отступают, и снова исчезают за светом Древ звёзды, и опять пора в кузницы Ауле на работу … Разве похож Ауле, младший брат Сияющего Мелькора, на то великолепное, тёмное, страстное существо, что с плёткою вышагивает по Утумно? Ах, ах!.. И влачит Артано свои жалкие ноги в душные прокопчённые мастерские…
Не стало силы терпеть у Артано – бросил всё жаркою ночью и полетел, помчался в Средиземье! Блуждал по северу, искал – и нашёл! И – всем существом замирая, тая в блаженстве, трепеща, – стукнул в тяжёлые ворота…
«Повелитель! – хотелось возопить ему. – Прими меня в свои объятия… нет, я недостоин! Позволь лицезреть тебя, позволь припасть к ногам твоим и сцеловать пыль с твоих сапог!..»
И отворились ворота, и предстал взорам его широкоплечий, прекрасный, с сияющими пьяными глазами… окружённый нежными, обнажёнными девами, обнимающими его совершенное тело и святотатственно хихикающими, – благоухающий брагою и дымом табака Моргот…
– Как!.. Повелитель!.. Король сердца моего! – воскликнул Артано и пал на колени. – Как можно… ведь не падок ты на бабий пол! Ведь я пришёл служить тебе, я!..
— Эй, мальчик, – рёк Моргот не без удивлёния и велел девам замолчать, что удалось им ввиду опьянения не без труда, – это ты к нам не по адресу… да, девочки? – Бурным хохотом и визгом среагировали девы на слова своего господина. – Не по бабьему полу – это ты к Манвику иди, а у нас тут… – и пропел Моргот святотатственным хмельным голосом, – настоящий бо-орде-ель!..
Так закрылись ворота Утумно пред лицом безутешного Артано.
И вернулся он в Валинор, и не было у Манвэ более верного и любящего слуги!..