Ещё один фик

[Red_Sonja]

Поскольку состояние Дайрей не позволяет выкладывать картинки, решила порадовать уважаемых сообщников ещё одной порцией своего литературного творчества)))

Название: An Understanding.
Фэндом: Сильмариллион.
Герои: Саурон/Финрод, Амариэ, Мелькор на заднем плане.
Жанр: AU, гибрид ангста с романсом; ООС носит тотальный характер)))
Рейтинг: RG-13.
Дисклэймер: Финрод и Саурон принадлежат друг другу, права на них, всех остальных героев и вселенную - глубоко уважаемому Профессору Толкиену. Если паче чаяния отыщется существо из какой-нибудь другой вселенной - оно тоже принадлежит своему создателю.
Благодарности: Ash-kha, замечательные фики которой вдохновили меня на собственное творчество, моим ПЧ, которые мужественно дожидались, когда же я наконец допишу, читали и комментировали (а кое-где и помогали!), а также двум киевским художницам по БЖД, без дискуссии с которыми эта вещь никогда не была бы написана.
Предупреждение: это яойный фанфик! Автор категорически не приемлет версию о любви Финрода и Амариэ, и последняя до конца рассказа не доживёт. Если кому-то такой подход не нравится, но он всё равно читает - будет сам себе злобный Моргот. Комментарии в виде истеричных воплей типа "Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!..", пожалуйста, оставляйте при себе, и не говорите, что вас не предупреждали. Также встречаются неуважительные выпады в адрес Арафинвэ.


An Understanding

1.
- По-моему, хорошо, - задумчиво произнесла золотоволосая ваниэ, глядя на своё отражение в зеркале. Платье цвета утренней зари, расшитое серебром и розовыми топазами, красиво облегало её грудь, оставляя руки обнажёнными, а от талии ниспадало пышными складками широкой юбки. – Да, очень хорошо.
- Ты прекрасна… как и всегда, - тихо произнёс голос за её спиной. Дева в испуге обернулась, но в следующий миг на её лице засияла радостная улыбка.
- Инголдо, это ты! Валар святые, как ты меня напугал!.. Тебе правда нравится?
Она шагнула к стоящему у двери эльфу в серо-зелёном костюме, протягивая руки для объятия, но Финрод отступил на шаг, выставив перед собой ладонь.
- Не надо, прошу тебя…
- Инголдо? – Амариэ воззрилась на него с удивлением, гораздо более искренним, чем улыбка. – Что случилось? На тебе лица нет… Что…
- Я виделся с amil. Сегодня. Она рассказала мне… про тебя и короля Арафинвэ. Это правда?
- Что… что она тебе рассказала? – в синих глазах эльфийки заплескался откровенный ужас.
- Амариэ, - Финрод тяжело вздохнул, - пожалуйста, не пытайся меня обмануть. Я не забыл, что ты – дочь короля Ингве, ровесница моего отца. Amil сказала, что когда-то Арафинвэ сватался к тебе, но Король Финвэ не дал согласия на этот брак. Отцу пришлось жениться на Эарвен, но он не отказался от любви к тебе. Чтобы соединиться с тобой, он настоял на нашем обручении... Я и раньше слышал это, просто не хотел верить – потому что полюбил тебя… Когда после Затмения Валинора отец… струсил и не пошёл в Сирые земли, он прогнал от себя ту, кого не любил, потому что она посмела упрекнуть его. А ты с радостью заняла освободившееся место… я очень удивился по возвращении, когда узнал, что он поселил тебя в своём дворце… Теперь я понимаю, как я был слеп…
- Ты говоришь ужасные вещи, ужасные и несправедливые! - перебила его дева. – Верь мне, это не так! Я всегда любила только тебя! А королева Эарвен изменила твоему отцу, он был вправе отослать её! Она всегда ненавидела меня, потому что не хотела, чтобы мы с тобой были счастливы! Клянусь Единым, я ни в чём не виновата перед тобой!..
- Не клянись, - покачал головой Финрод. – Мне и в Эндорэ хватило клятв… И не клевещи на мою мать. Она всегда знала, чего стоят твои слова, как знали и все остальные… кроме меня. Мне следовало понять, зачем я тебе нужен, когда ты отказалась уйти за мной в Эндорэ. Ты хочешь стать любовницей моего отца, называясь моей женой… не отрицай, это так. Если бы я знал об этом раньше, я бы не стал возвращаться из Чертогов Намо, или…
- Или что? – ехидно переспросила Амариэ. Страх её уже прошёл.
- Я не стал бы отвергать любовь Гортхаура Жестокого, и остался бы с ним в Эндорэ.
- Твой разум помрачён Искажением, Артафиндэ! – Амариэ гневно сверкнула глазами.
- Возможно. Но это уже не твоё дело. Верни мне моё кольцо.
- Как хочешь! – Амариэ сорвала с пальца тонкое серебряное колечко и швырнула его в лицо Финроду. – Завтра ты приползёшь ко мне на коленях! И сделаешь то, что прикажет тебе твой отец!
- Я бы не рассчитывал на это, госпожа, - Финрод коротко поклонился и вышел из комнаты.
Амариэ фыркнула, словно разозлённая кошка. Она не ожидала, что Финрод, влюблённый в неё по уши, покорный каждому её слову, способен на такое. Да что там, она была уверена, что он никогда не узнает правды. Прежде вся хвалёная мудрость златоволосого арфинга улетучивалась, как по волшебству, под взглядом Амариэ… Нет, жизнь в Эндорэ действительно изменила его, и не в лучшую сторону. Финрод, так долго бывший безответной послушной игрушкой в её руках, возомнил, что имеет право на какие-то там чувства – любовь, понимание и тому подобные вещи, которые не нужны ничтожествам вроде него. Надо поговорить об этом с Арафинвэ - пусть приструнит своего отпрыска. Да и со свадьбой поторопиться неплохо. Конечно, завтра Финрод одумается, но раз он начал бунтовать… нет, лучше не ставить своё счастье в зависимость от выходок вздорного мальчишки.

2.
Красно-рыжие языки пламени робко лизнули светлое серебро и, словно осмелев, охватили два тонких, без украшений, кольца. Финрод отрешённо смотрел, как мягкий металл плавится, теряя форму и растекаясь по углям тусклой лужицей. По идее, следовало разломать кольца и затем использовать их в какой-нибудь работе, но идти в мастерскую не хотелось, и эльф, недолго думая, бросил их в горящий камин. Люди считают, что огонь несёт очищение... Пусть же сгорит в нём та ложь, которая опутывала Финрода с того самого дня, когда он впервые увидел Амариэ. Ложь, причинившая ему столько боли. Ложь, ослеплённый которой, он оттолкнул единственное во всём Эа существо, любившее в нём – его самого, а не свои честолюбивые помыслы…
Комнату наполняли синие сумерки, предшествующие восходу Изиль. Финрод опустился в кресло, глядя на мерцающие красные угли. На душе было пусто и холодно. Он сбросил паутину лжи, опутывавшую его с Предначальной Эпохи, но сделал это слишком поздно. Тот, чью любовь он когда-то отверг в страхе перед Искажением, уже никогда не вернётся в Эа…
«Он предупреждал меня, что я пожалею об этом… и я сам знал, что так и будет… но испугался невесть чего… Оттолкнул и тогда, и после… глупец… Что я обрёл взамен? Одиночество на все эпохи мира… Иногда отказаться легче, чем понять, но мудрее ли?.. Я проиграл ему трижды – потому что он оказался прав… Валар святые, если бы только можно было хоть что-то изменить… вернуть его… Поздно, непоправимо поздно…»
Порыв вечернего ветра зашуршал листвой за распахнутым окном. Этот тихий, проникающий в самую душу звук непостижимым образом успокаивал, унимая боль, вонзившую острые когти в сердце. Веки налились свинцовой тяжестью, и сил (да и желания) противиться этому не было. Если бы можно было уснуть и никогда больше не просыпаться…
«Зачем?» - странно знакомый голос вплетался в дремотные видения, смешиваясь с ними, так что нельзя было понять, сон это или явь. «Неужели ты думаешь, что в Чертогах можно обрести утешение?.. Я знаю, как тебе сейчас больно… предательство ранит больнее любого оружия… Но, поверь, Инголдо, в этом мире нет ничего, что стоило бы твоих страданий… даже я не заслуживаю, чтобы ты печалился обо мне… Забудь о боли, которую причинила тебе эта nis. И не грусти о моей участи, о том, что я был изгнан из Спетого мира. Нет в Эа ни дорог без конца, ни путей, навек уводящих во тьму… Пусть сейчас мы порознь, но всё ещё может измениться… если ты сам пожелаешь этого…»
Камин почти совсем догорел, когда из сгустившейся за окном темноты возникла и опустилась на подоконник высокая крылатая фигура. Окинув комнату быстрым взглядом, ночной гость бесшумно соскочил на пол. Чёрная одежда, чёрные коротко подстриженные волосы, в которых мерцают медные и серебряные искры, большие чёрно-золотые глаза на бледном, с тонкими, немыслимо совершенными чертами, лице. Вряд ли кто-нибудь не признал бы в этом существе майа, но далеко не каждому пришло бы в голову, что этого майа в Амане быть попросту не должно…
Двигаясь бесшумно, как кошка, Гор приблизился к креслу и несколько мгновений стоял неподвижно, глядя на спящего эльфа сверху вниз. Златоволосая голова Финрода склонилась к плечу, светло-розовые губы слегка разжаты, тонкая кисть соскользнула с подлокотника и свесилась вниз, смутно белея в полумраке… В груди странно, сладко защемило при виде этой красоты. Не думал, что приведётся увидеть его вновь… что трепетная, безотчётная нежность к этому дивному творению Эру переживёт несколько эпох, пару развоплощений и кучу тому подобных «радостей жизни». А вот пережила… И всё возвращается на круги своя. Вот он, Артафиндэ Инголдо, перед ним, целиком и полностью в его власти. Только руку протянуть…
Майа действительно протянул руку и осторожно отвёл в сторону прядь волос, упавшую на лицо спящего. Подумав мгновение, наклонился, одной рукой обнял эльфа за плечи, а другой подхватил под колени. Финрод даже не шевельнулся; он был тёплым и очень лёгким, и лежал в объятиях Саурона так уютно и естественно, как будто никогда не покидал их. Мелькнула шальная мысль: забрать его прямо сейчас, благо никто не видит, не узнает… уйти туда, где даже Валар не смогут их достать… Искушение велико, но… это будет неправильно. Финдарато должен сам принять это решение. Гор слишком хорошо помнил, какое феноменальное упрямство скрыто за этой ангельской красотой, как помнил и то, чем закончилась его попытка получить желаемое силой. Нельзя добиться любви, взаимности принуждением…
Негромко вздохнув, Гортхаур с неохотой положил свою ношу на постель. Финрод не проснётся до утра, и сниться ему будут только светлые сны. А тем временем…
- Я уничтожу каждого, кто причинит тебе боль, - едва слышно прошептал майа. Миг – и чёрная тень прянула в распахнутое окно, смешавшись с темнотой ночи.

3.
Путь через дворцовые покои не занимал много времени, но Амариэ никогда не пользовалась им, направляясь к любовнику. Даже когда всё погружается в сон, есть риск наткнуться на кого-нибудь. Как тогда прикажешь объяснить, что делает невеста принца нолдор глубокой ночью близ королевской опочивальни? Конечно, все и так всё знают, но попадать в такую ситуацию ваниэ было, прямо сказать, брезгливо. К счастью, этого легко можно избежать. В одной из комнат, принадлежащих будущей принцессе нолдор, есть дверь, ведущая в сад. Чего уж проще – пройтись неспешным шагом среди живописных деревьев и цветущих кустарников по тропинке, чисто случайно проложенной совсем рядом с личными покоями Арафинвэ, в которых – конечно же, случайно! – есть точно такая же дверь…
Ветка кустарника задела обнажённое плечо эльфийки, обрызгав её росой. Где-то вдалеке прокричала ночная птица. Амариэ невольно поёжилась. Новолуние было совсем недавно, тонкий серпик Изиль едва разгоняет мрак… Бррр… Зря она не взяла накидку… хотя тем приятнее будет отогреться в объятиях Короля Нолдор…
- Ой! – ещё одна ветка, на сей раз шиповенная, хлестнула сильнее и больнее предыдущей. Пакость колючая… Амариэ остановилась, выворачивая шею и силясь разглядеть, какой урон нанесли шипы её идеальной коже. Когда она вновь подняла голову…
На тропинке кто-то стоял.
Эльфийка невольно отступила на шаг, с удивлением и невесть откуда взявшимся страхом глядя на того, кто преградил ей путь. Это был мужчина в чёрной одежде, высокий и худой, с уродливо (на взгляд ваниэ) обкромсанными чёрными волосами. На узком бледном лице выделялись большие чёрные глаза, в глубине которых словно мерцало золотое пламя.
- Кто ты та… - начала Амариэ, но договорить ей не пришлось.
Коротко взмахнув рукой, незнакомец залепил эльфийке тяжёлую пощёчину. И, прежде чем ваниэ успела хотя бы охнуть, в его руке словно из ниоткуда возник маленький белый кинжал. Одно-единственное молниеносное движение. Брызги крови на белой коже, на розовом шёлке платья. Амариэ, так и не издав ни звука, осела к ногам майа; тонкие пальцы, окостеневшие в смертной судороге, тщетно зажимали перерезанное горло, в остекленевших голубых глазах застыл ужас.
«Это оружие сделано из рога цилиня», говорил прежний владелец кинжала, вручая его Гору. «Если ты желаешь расправиться с врагом, этому кинжалу нет цены: одного точно направленного удара достаточно, чтобы умертвить даже божество. Душа сражённого рогом цилиня не уходит путями смерти, а растворяется во прахе мироздания, исчезает без следа, и уже не возвращается в круг перерождений». Гор хорошо помнил эти слова. Был момент, когда он всерьёз подумывал при помощи этого кинжала свести счёты с жизнью; только мысль о Финроде остановила его тогда. А теперь тем более есть причины жить…
Нагнувшись, Гор тщательно вытер кинжал краем юбки Амариэ и вернул его в ножны. Взглянул на небо, ища глазами луну. Полночь уже миновала. Майа не прочь был вернуться в комнату Артафиндэ, просто немного побыть рядом с любимым… но это слишком рисковано. Если девчонку найдут сейчас (а могут найти – мерзавка явно торопилась к королю, дабы скрасить его одиночество), то поднимется жуткая суета, и ускользнуть незаметно вряд ли удастся. А подставлять Финрода Гор не собирался. Лучше прийти завтра в сумерках… усыпить, как сегодня, а там… у него будет вся ночь, чтобы налюбоваться на своё сокровище. Впрочем, нет, не его. Пока не его…

4.
Финрод стоял у окна своей комнаты, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Точно такие же, как две недели назад, после памятного разговора с Амариэ, оказавшегося последним… На следующее утро эльфийку нашли в саду с перерезанным горлом. Артафиндэ ни на миг не огорчился этому. Безудержная скорбь, которой предался отец, по-королевски пышные похороны Ингвиэн – всё это не затронуло его душу. Но было кое-что другое, по-настоящему волновавшее принца Нолдор – голос, слышанный им в ту ночь. Поначалу эльф решил, что это был сон, но на следующий вечер повторилось то же самое, и все эти дни он засыпал, вслушиваясь в нашёптываемые неведомо кем слова утешения или ничего не значащие глупости, какие свойственно говорить влюблённым, совершенно непредставимые в устах Гортхаура Жестокого… Финрод не спутал бы голос Тёмного майа ни с одним другим – он жил в его сердце со дня того бесславного поединка на Тол-ин-Гаурхот… Эльф понимал, что, скорее всего это ему снится, но ничего не мог поделать со вспыхнувшей в душе безумной надеждой…
…Валар отказались помочь убитому горем Арафинвэ. Намо повторил то, что уже было сказано через вестника, посланного к нему королём: Амариэ нет в Чертогах, и что сталось с её fea, известно разве что Единому. Когда же Финарфин заикнулся о том, чтобы божественный гнев обрушился на убийцу, Манвэ ответствовал, что существо, пролившее кровь королевской возлюбленной, не принадлежит миру Арды и находится вне воли Стихий. Финрод стоял за спиной отца, не особо вникая в смысл сказанного… пока случайно не встретился глазами с Мелькором. Бывший мятежник перехватил взгляд нолдо – и улыбнулся ему, весело и лукаво, как будто желая показать, что знает что-то, о чём невдомёк всем прочим.
«Ты хочешь спросить меня о чём-то, Артафиндэ?»
«В ту ночь, когда умерла Амариэ, мне показалось, что я слышал голос Ортхэннэра. Он говорил со мной… утешал меня… С тех пор я слышу его каждую ночь… Но ведь он не может вернуться, я знаю…»
«На самом деле мало кто знает, что происходит с развоплощённой душой», - невозмутимо отозвался Мелькор. «Даже судьбы Эльдар в посмертии неодинаковы… А люди считают, что души, утратившие плоть, могут порой возвращаться в Эа незримо для живых. Кого-то влечёт месть, кого-то – невыполненные обещания… А некоторые возвращаются ради тех, кого избрало их сердце. Подумай об этом, Артафиндэ. И не бойся своих… снов. Кто бы ни навещал тебя, он не сделает тебе ничего плохого», он отвернулся, разрывая осанвэ, и Финрод готов был поклясться, что Могучий Вала прячет понимающую усмешку.
«Некоторые возвращаются ради тех, кого избрало их сердце…» Может быть… Хотя, к чему гадать? Финрод устал от неизвестности. Он готов был принять любую правду, какой бы она ни оказалась. Сегодня всё выяснится. Он чувствовал это…
Эльф отошёл от окна. Разделся и лёг, прикрыв глаза, чутко вслушиваясь в тишину. Он уже знал, что сейчас зашелестит листва за окном, и слуха (а быть может, и самой fea) коснётся ласковый шёпот. Если вслушиваться, пытаться разобрать слова, непременно уснёшь… Финрод позволил себе поддаться чарам этого голоса, погрузившись в полудрёму, но какая-то часть его сознания продолжала бодрствовать, фиксируя происходящее вокруг.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем наступила тишина, мгновенно сбившая сон. Несколько мгновений – ни звука, кроме биения собственного сердца. А затем – шорох не то крыльев, не то ткани. Мягкие, едва слышные шаги… Эльф замер, стараясь дышать как можно ровнее. Кем бы ни был ночной гость, это существо из плоти и крови… «Эру, если я ещё для чего-то нужен тебе, пусть это окажется он…»
Тёплая узкая ладонь с длинными тонкими пальцами коснулась его волос, невесомо скользнула по щеке.
- Спишь?.. – негромко произнёс до боли знакомый голос. – Ну что ж, наверное, так даже лучше… Спи. До утра я никуда не уйду…
Зашуршала ткань – Гортхаур (теперь Финрод уже не сомневался, что это он) сел на пол возле кровати. Эльф отчётливо представил, как майа облокотился на постель, положив подбородок на скрещенные кисти рук… в чёрно-золотых глазах – нежность и лёгкая грусть… длинные чёрные волосы рассыпались по плечам и спине… Молчит. То ли задумался, то ли ждёт чего-то…
- Знаешь, Инголдо, а ведь если бы я был хоть немного терпеливее, всё могло быть иначе… Я помню – ты готов был принять мою любовь, но испугался своих чувств… Это меня и взбесило… и я не сумел вовремя остановиться… слишком носился со своей уязвлённой гордостью… - майа коротко и горько рассмеялся. – А надо было плюнуть на неё, и помочь тебе понять… И ничего бы не было – ни Нуменора, ни Колец… Были бы мы с тобой… Ты всё ещё ненавидишь меня? За то, что я с тобой сделал?.. Наверное, ненавидишь… имеешь на это право… А я вот сейчас не могу понять: как я мог такое сотворить? Как у меня рука поднялась? и чем я вообще думал, когда… Только об этом я и жалею – потому что без этого не было бы всего остального…
На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Затем Гор заговорил вновь:
- Когда я почувствовал, что ты обо мне вспоминаешь, я чуть с ума не сошёл от радости. Тогда ты на меня не злился… может, потому, что тебе и так плохо было?.. Я бы в жизни сюда не сунулся, если б не ты… и я не жалею, что прикончил эту гадинку – не надо ей было так измываться над тобой, заслужила… Вот только… может быть, действительно мы с тобой слишком поздно опомнились, и ничего нельзя изменить?..
- Нет, - слово слетело с губ, опередив мысль. Финрод открыл глаза (притворяться спящим и дальше уже не имело смысла) – и встретился взглядом с тем, кого уже не надеялся увидеть живым.
Гортхаур действительно сидел на полу, облокотившись на край постели и ошалело глядя на Артафиндэ. Он почти не изменился с Первой Эпохи, только волосы острижены совсем коротко и торчат взъерошенными «перьями»… да распахнутые от изумления чёрно-золотые глаза кажутся больше, чем на самом деле. Неудивительно – после всего, что он только что наговорил, не ожидая, что его слышат…
- Ортхэннэр, - эльф осторожно коснулся его руки, - ты ошибаешься. Я не могу тебя ненавидеть, просто не могу… ведь ты ни в чём не виноват. Это я вёл себя, как последний глупец… и сам наказал себя за это. Но… ты ведь простишь меня?..
- Не за что прощать, vanimeldo, - Гор, наконец опомнившийся от шока, порывисто притянул эльфа к себе. Финрод обнял его в ответ, уткнувшись лицом в плечо майа. Края зияющей раны во времени, когда они были разлучены, сомкнулись. Они снова были вместе. И только это имело значение. Впервые за много сотен лет Финрод знал: всё правильно, именно так, как должно быть. Поэтому он не возражал, когда Гор на мгновение отодвинулся, пристально глядя ему в глаза, а затем мягко, но непререкаемо накрыл его губы своими.
«Люблю. Не могу без тебя… Искажение это или нет…»
«Люблю тебя…»

5.
…Он спал, доверчиво прильнув к Тёмному Майа и положив голову ему на плечо. Золотые пряди сияющим кружевом рассыпались по изголовью, на нежном лице – выражение спокойного умиротворения, тонкие белые руки даже во сне обвивали шею Гора. «Как будто боится, что я опять исчезну…» Майа чуть заметно улыбнулся. Разве он сможет покинуть своё нежданно обретённое сокровище? Лучше умереть, чем снова заставить его пережить подобное. Он даже не будет ждать утра. Теперь, когда ответ на невысказанный вопрос получен, осталось лишь закончить начатое. Прямо сейчас… Гор прикрыл глаза, погружаясь в мелодии мира и сплетая из них путь через Грань…

Арафинвэ метался по комнате, словно волк, угодивший в западню. Сейчас, когда первое потрясение прошло, душу Короля Нолдор наполняли гнев и жажда мести. Валар не хотят наказать убийцу Амариэ? Плевать! Он сам дознается, кто это сделал! И заставит эту тварь умыться кровью! Ингвиэн не любили почти все жители Тириона, но у кого хватило бы смелости или глупости расправиться с ней? Кто ненавидел её настолько сильно? Эарвен?.. Она далеко, и к тому же могла отомстить сопернице гораздо раньше… но она могла и рассказать Инголдо то, что знала сама! Что-то Финрод притих в последние дни, и это непохоже на скорбь по «любимой невесте»… Неужели мальчишка докопался до истины?! Вполне возможно… Сам он не мог убить Амариэ – слишком мягок душой, рука бы не поднялась. Но зато ему наверняка известно, кто это сделал! Надо только вытрясти из него правду! Немедленно!
Через пару минут Арафинвэ уже подходил к покоям Финрода, твёрдо намереваясь сей же час лично устроить отпрыску допрос со всеми пристрастиями. Открывать дверь пинком – не слишком королевский поступок, но эффект неожиданности обеспечен…
- Ах, чтоб тебя!.. – этот гадёныш зачаровал дверь! Интересно, с какой радости? Раньше ему такое в голову не приходило…
- Инголдо!
Толчок рукой оказался более действенным. Дверь распахнулась, и Король Нолдор успел мельком увидеть на смятой постели радужное сияние, повторяющее очертания двух слившихся в тесном объятии тел. Миг – и оно угасло. Комната была пуста.

- Это был Артано, - Манвэ скучающе разглядывал потолок своего тронного зала, явно не испытывая желания смотреть на Финарфина. – Он влюбился в твоего сына ещё в Эндорэ… не без взаимности, хотя ни до чего серьёзного у них не дошло. Именно любовь Артафиндэ позволила ему обрести телесный облик после Войны Кольца. Он сумел найти в Эа место, на которое не распространяется наша власть, и скрывался там всё это время… Он приходил сюда за Финродом, только и всего. Думаю, смерть Амариэ тоже его рук дело – ей не следовало перегибать палку, измываясь над Инголдо…
- Но если это так, Владыка Ветров, пошли за ним погоню! Накажи этого мерзавца и верни моего сына обратно!..
Манвэ оторвался от созерцания потолка, и несколько мгновений пристально смотрел на Короля Нолдор.
- Зачем?..

Просыпаться не хотелось совершенно. Финрод многое отдал бы за то, чтобы сон, привидевшийся ему этой бесконечно долгой ночью, никогда не кончался. Наяву не будет ничего хорошего – презрительные взгляды отца, равнодушные – окружающих… одиночество… Какими бы постыдными ни были его мечтания, в них нет этой боли… в них Ортхэннэр рядом с ним…
Эльф попытался отвернуться от бьющего в лицо солнца, но не смог этого сделать: сильные руки обняли его, притягивая поближе к тёплому телу.
- Aiya, Инголдо мельдо, - негромко произнёс совсем рядом знакомый голос.
Финрод открыл глаза, и встретился взглядом с Тёмным Майа. Тот с лёгкой усмешкой перебирал золотые пряди волос эльфа, другой рукой обнимая его за талию.
- Ортхэннэр… Валар пресветлые, я боялся, что это сон…
- Это не сон, anarinya, - покачал головой Гортхаур. – Я здесь, с тобой. Я теперь всегда буду с тобой… - похоже, он собирался сказать что-то ещё, но вместо этого порывисто и жадно поцеловал Финрода в губы. Словно тоже ещё не до конца верил, что всё происходящее реально… Эльф с готовностью ответил на поцелуй, и на некоторое время окружающая действительность утратила всякое значение…
Час спустя они просто лежали рядом, отдыхая. Финрод свернулся клубком, положив голову на грудь майа, слушая размеренное биение его сердца. Рядом с Гором было тепло и спокойно… и совсем не хотелось думать о том, какой шум поднимется совсем скоро, когда их застанут вот так – вместе. И что скажет отец. И как поступят с ними Валар…
- Они ничего не смогут нам сделать, мельдо, - Саурон словно прочёл его мысли, - руки коротковаты достать досюда.
- О чём ты говоришь? В Арде нет места, где…
- А кто тебе сказал, что это Арда? Посмотри вокруг, солнце моё.
Финрод приподнялся на локте и обвёл взглядом комнату. И только теперь осознал, что она не имеет ничего общего с его покоями во дворце Арафинвэ. Скорее уж похоже на Тол-Сирион, каким тот был на его памяти…
- Нравится? – Гортхаур улыбнулся, довольный произведённым эффектом. – Я не мог точно воссоздать в этом мире твой дворец на острове, но очень старался.
- В этом мире? – Финрод решил, что ослышался.
- Ну да, - майа бережно притянул эльфа к себе. – Видишь ли, мельдо, Эа состоит из множества миров… некоторые называют их Гранями. Арда – лишь один из них. Я сам очень удивился, когда меня вышвырнули оттуда… думал, что окажусь в Пустоте вместе с Учителем, а оказался здесь. Эта Грань – самая близкая к Эндорэ, почти неотличимая от него. Но Валар сюда хода нет. Так что здесь я – государь и бог.
- Теперь я понимаю… Манвэ сказал, что ты – существо, не принадлежащее миру Арды, и у него нет власти над тобой…
- Манвэ… - Гор недовольно поморщился. – Он вообще не должен был меня почувствовать. Учитель – другое дело, он мог… Думаю, он и тебе подсказал, что я – это я, - тёмные глаза озорно сверкнули. – Но вообще-то Сулимо прав. Этот мир – прибежище всего чудесного и необычайного, что придумали люди с момента своего пробуждения. Здесь обитают диковинные звери, волшебные существа, древние сны и забытые легенды… Всё, что неподвластно Стихиям. По-настоящему дрянных тварей здесь мало, но всё равно нужен тот, кто сможет держать их в узде и сохранять установившийся порядок. Уж не знаю, почему здешние старейшины решили, что я справлюсь с этим лучше, чем кто-нибудь ещё, но когда они предложили мне стать Хранителем этого мира, я не стал отказываться. Решил попробовать, каково это – быть чем-то вроде Короля Арды.
- И что, получается?
- Эру его знает, но пока все довольны! – рассмеялся Гор. – Я бы тоже был доволен… Вот только без тебя этот мир для меня пуст… как и любой другой. Я знал, что рискую – меня всё-таки могли поймать, но… Ты звал меня – не вслух, так в сердце своём. Я не мог не прийти.
- Мелькор сказал, что те, кто покинул Арду, иногда возвращаются в неё. И некоторые делают это потому, что любят…
- Так и есть. Но кое-что ему невдомёк… да и остальным тоже. Чтобы ушедший мог вернуться, любовь должна быть взаимной.
- Я знаю, Ортхэннэр, - Финрод с улыбкой провёл ладонью по щеке майа. – Теперь – знаю…

@музыка: Булат Окуджава - Я пишу исторический роман

@темы: Гортхаур, Слэш, Фанфики, Мелькор